Все не так - Страница 58

– Смотри, – я показал ей девочку лет восьми, едущую верхом на лошади, которую вел тренер. – Не хочешь попробовать?

– Да вы что! Я свалюсь сразу же. И вообще, она меня не выдержит.

– Что за бред! – я искренне рассмеялся. – Ты что же думаешь, средневековый рыцарь в металлических доспехах и с оружием весил меньше тебя, что ли? И не мечтай. И почему ты должна свалиться? Смотри, какая девочка маленькая катается – и ничего, не падает. Помнишь, Юля показывала фотографии, как она на лошади катается? Я тогда еще подумал, что у тебя должно получиться.

– И я буду, как Юля? – робко спросила Дана, замедляя шаг, чтобы внимательнее присмотреться к маленькой наезднице.

– Да лучше ты будешь! Ты будешь в сто, в тысячу раз лучше, чем твоя Юля! Почему ты должна быть «как Юля»? Зачем тебе на нее равняться? Она далеко не самая красивая девочка на свете, можешь мне поверить. Ты не Юля, ты – Богдана, и ты будешь сама по себе, такая, какая есть. Замечательная. Умная. Добрая. Красивая. Чемпионка по стрельбе и верховой езде.

– Да ну вас. – Она улыбнулась, кажется, впервые за это утро. – Что вы, издеваетесь, что ли? Какая из меня чемпионка по верховой езде?

– Обыкновенная. Ты похудеешь немножко, потренируешься – и будешь тем, кем захочешь быть. Не захочешь быть чемпионкой – не будешь. Ты кем хочешь быть, кстати?

– Искусствоведом, как тетя Муза.

– Значит, будешь искусствоведом.

– А почему вы сказали, что я похудею немножко? – вдруг озабоченно спросила Дана. – Вы же обещали, что… ну, много.

– Ты похудеешь на столько, на сколько сама захочешь, все в твоих руках. Просто для того, чтобы садиться на лошадь, тебе надо сбросить совсем немножко, и дело тут не в лошади, а в тебе самой. Лошадь высокая, ты сама видишь, и, чтобы сесть в седло, надо сделать определенное движение, которое у тебя пока не получится. Если ты готова начать заниматься верховой ездой, мы будем дома делать специальные упражнения, чтобы укрепить нужные мышцы.

Мне казалось, я ее почти уговорил, и сама идея показалась мне просто блестящей, но в этот момент выяснилось, что не мы одни смотрим на девочку и лошадь. Рядом с входом в конюшню стояла пара – по-видимому, родители, а по меньшей мере человек пять остановились на аллее и тоже с умилением рассматривали юную амазонку.

– Нет, – решительно сказала Дана, – я не буду кататься верхом.

Мне и так было понятно почему, но я на всякий случай спросил.

– Смотреть будут. И смеяться надо мной. Поедем домой, ну пожалуйста.

Когда мы садились в машину, я краем глаза углядел все того же Стаса, вытаскивавшего из своего «Форда» ружье в кожаном чехле. Вот и замечательно, пусть видит, на какой машине я приехал. Пусть знает, что я в полном шоколаде.

Весь обратный путь Дана проспала, привалившись к моему плечу. Еще бы, столько свежего воздуха с непривычки! Кислород – превосходное снотворное, это всем известно. Да еще переволновалась, перепсиховала, наревелась – короче, полный комплект, необходимый для крепкого здорового сна. А вот я не спал и предавался невеселым размышлениям о собственной репутации в глазах знакомых. Стас, конечно, сегодня же сообщит всем, кому сможет, не только о том, что я жив, но и о том, что я спутался с малолеткой, да не с Лолитой какой-нибудь (что было бы если не простительно, то хотя бы понятно), а с ужасающе толстой, некрасивой девицей. Ну что мне теперь, всем подряд объяснять, в каком бедственном положении я оказался из-за аварии и из-за коварства своей возлюбленной? И что именно из-за этого я взялся за совершенно непрестижную работу домашнего тренера, да еще не при спортивно одаренном подростке, а при толстой девочке, которой надо худеть? Засмеют. Жалеть будут. Не сочувствовать, а именно жалеть, как бездомного калеку, которому и в голову никому не придет реально помочь чем-нибудь и мимо которого стараются пройти побыстрее, чтобы его страдальческий вид не превратился в немой укор твоей сытой и беззаботной жизни. По поводу моей якобы связи с малолеткой станут отпускать сальные шуточки. Одним словом, ничего хорошего. И как меня угораздило так лопухнуться со Стасом? Я ведь знал, что мои знакомые ездят в этот клуб, сам вместе с ними приезжал туда, так почему же я совершенно не подумал о возможности столкнуться с кем-нибудь из них? Почему не приготовил заранее красивую легенду?

* * *

Мы стали жить по новому графику, и я повеселел. Все-таки не так скучно, да и движение вперед наметилось отчетливо. К концу первого месяца ушли три с половиной килограмма, и хотя Дана по-прежнему закрывала глаза, вставая на весы, она проявляла к оглашаемым мною цифрам ежедневного «минуса» живейший интерес. К тому же она оказалась действительно способной ученицей и делала быстрые успехи в спортинге. Каждый раз дорога в клуб проходила в условиях, приближенных к боевым: Дана сидела в машине, напрягшаяся и молчаливая, хрустела пальцами и буквально в клочья разрывала носовые платки, из машины в клубе выходила после длительных уговоров, а по окончании тренировки и кормления стремилась побыстрее уехать. Но! С каждым разом уговоров требовалось все меньше, а прогулка, которую я заставлял ее делать перед обратной дорогой, становилась хоть на минутку, но длиннее. Одним словом, успехи были налицо. Даже мои горестные похороны собственной репутации как-то подзабылись. Сперва я решил, что если встречу еще кого-нибудь, то скажу, что Дана – младшая сестра моей нынешней подружки. Или что она моя собственная сестра, например троюродная. Или что я работаю в крупной фирме в службе безопасности и Дана – дочь моего шефа или даже самого хозяина, которую мне доверили сопровождать на тренировки. Короче, варианты были, но все они спотыкались об один и тот же камень: как быть, если об этом заговорят при Дане? Обман сразу же раскроется. Но это не самое страшное. Страшно другое: Дана поймет, что я соврал, потому что стесняюсь говорить правду, и ее искалеченное сознание повернет это таким образом, что я стесняюсь не своего статуса, а конкретно ее, Дану Руденко, потому что она безобразно толстая и неуклюжая. И все мои старания пойдут псу под хвост.