Все не так - Страница 44

Инструктор меня тогда ругал за резкость движений, за то, что тороплюсь, что «рву» рукой, вместо того чтобы плавно двигать корпусом. А Дана очень пластична, и у нее должно хорошо получиться. Кроме того, она будет проводить как минимум час на свежем воздухе и в движении, а это хорошо для активизации обмена. Плюс положительные эмоции. Плюс абсолютная независимость результата от веса. Как только у Даны хоть что-нибудь получится, как только ее похвалит хоть кто-нибудь посторонний – жизнь сразу заиграет новыми красками.

Одним словом, идея показалась мне супергениальной. Но… возникало два препятствия, и оба показались мне непреодолимыми. Первое: Дана никуда не ходит, кроме соседнего дома, где живет Владимир и его замухрышка-жена. И второе, куда более существенное: где взять время на поездки в клуб? Дорога в один конец займет часа полтора-два, столько же – обратный путь, да час тренировки. Что на это скажет Михаил Олегович, у которого жизнь всех членов семьи расписана по минутам?

– Об этом даже не беспокойся, – развеял мои сомнения Владимир, – я своего брата знаю. Если ты скажешь, что так нужно, – он это примет. Его хлебом не корми – дай принять решение, чтобы другие его выполняли. Обожает быть главным и всеми командовать, а потом проверять, как его команду выполнили. Такой, знаешь ли, гипертрофированный комплекс задавленного строгими родителями мальчика. Мной столько лет помыкали – теперь я буду всеми помыкать.

Круто. Даже, я бы сказал, крутовато для родного-то брата. И не слишком ли откровенно для первой встречи с новым представителем домашнего персонала? Я проглотил свои сомнения и промолчал.

– Так что, если ты выступишь с инициативой возить Дану на занятия спортингом и скажешь, что это абсолютно необходимо для достижения заданного результата, Михаил с удовольствием возьмется перекраивать весь график ее жизни.

– Ну хорошо, допустим. А Дана? Она ни за что не согласится.

– А Миша ее и не спросит. Скажет – поедет. Другое дело, что она будет страшно бояться и нервничать. А это, Паша, уже твоя задача – сделать так, чтобы она не боялась. Ты что, маленький? Тебя учить надо?

Нет, в этом вопросе меня учить не надо. Сам все знаю. Ё-моё, ну и работенка мне подвалила!

* * *

На следующее утро, в воскресенье, я явился к месту службы на полчаса раньше, в шесть тридцать. Мне нужно было поговорить с папаней, который, как известно, встает ни свет ни заря и в шесть утра уже на ногах.

– Что так рано? – удивился он, открыв мне дверь. – Бессонница? Дана еще спит.

– Мне нужно с вами поговорить, – решительно начал я.

– Да? Ну пошли, позавтракаем, заодно и поговорим.

За горячими, истекающими маслом блинчиками я изложил хозяину якобы свою идею о поездках в стрелковый клуб. Конечно, я здорово рисковал, ведь если брату не позволено вмешиваться в воспитание племянницы, то мне – тем более. Но, с другой стороны, меня наняли для решения конкретной задачи, и я имею право говорить обо всем, что с этим связано. По крайней мере, я так думал, но существовала опасность, что папаня придерживается другого мнения.

– Почему ты решил, что это будет полезно?

Я выложил все: и насчет движения, и насчет свежего воздуха, и насчет того, что нельзя заниматься ежедневно одинаковыми нагрузками, это не приносит пользы и быстро надоедает, что нужно разнообразие, и насчет повышения самооценки и, следовательно, самоуважения, что само по себе должно привести к снижению страха, который не дает Дане жить полноценной жизнью.

– Проблема Даны не в том, что она толстая, – заявил я напрямик, – а в том, что она из-за этого не выходит из дома и превратилась в затворницу, она лишена общения со сверстниками и вообще…

Накануне Володя говорил какие-то хитромудрые слова про социализацию и адаптацию, но за ночь я их все позабыл и очень об этом сожалел. Мне казалось, что наукообразие придало бы моим речам больше убедительности. Пришлось излагать свои доводы простыми словами, как говорится, на пальцах.

– Если бы она продолжала ходить в свою гимназию и дружить со сверстниками, вы бы меня не позвали, правда? Сколько бы она ни весила. Поймите, Михаил Олегович, дело не в весе, не в килограммах, а в страхах, в комплексах.

Хозяин задумался о чем-то, потом кинул на меня быстрый взгляд, в котором мне почудилось одобрение. Или только почудилось?

– А ты не дурак. – Он подцепил вилкой еще один блин и засунул в рот целиком.

Значит, не почудилось. Гора с плеч. Кажется, пронесло.

– Ты этот клуб знаешь?

– Конечно, я там бывал много раз.

– Публика приличная?

– Ну что вы, Михаил Олегович! Элитная! Там такие цены – не каждому по карману.

Я назвал несколько имен известных артистов, телеведущих и журналистов, которых видел в клубе собственными глазами.

– Что надо, чтобы туда ездить? Взнос какой-нибудь вступительный?

– Ничего не нужно. Только позвонить заранее и записаться к определенному инструктору и на определенное время. Кто угодно может приехать и стрелять. Правда, это недешево: надо платить за работу инструктора, за прокат ружья, за патроны.

– Одежда нужна специальная? Форма там или что?

– Ничего не нужно, просто удобная куртка или теплый свитер.

– Ты знаешь, какой инструктор там самый лучший? – продолжал допрос папаня.

Ну конечно, ему же все самое лучшее подавай! Странно, что для работы с Даной он нанял меня, а не олимпийского чемпиона.

– Я знаю, какой тренер нужен конкретно Дане с учетом ее особенностей, – твердо ответил я.

Я действительно знал. В этом клубе работал совершенно потрясающий инструктор Николаев. Сколько раз мы ни приезжали с компанией – инструкторы у нас все время были разные, и я не помнил никого из них, кроме этого Анатолия Викторовича Николаева. Сделав под его руководством всего двадцать пять выстрелов (именно столько патронов в одной коробке), я почувствовал себя способным стать чемпионом мира. Я совершенно не понимал, как у него это получается. Он просто стоял рядом, держался рукой за цевье моего ружья, в какой-то момент быстро говорил: