Все не так - Страница 33

До вечернего сеанса похудения я еще поторчал в сети, обдумывая варианты нового жилья, и даже успел немножко пострелять в любимой войнушке. Стрелял я в наушниках, выключив динамики, чтобы треск выстрелов не проникал за пределы комнаты, и так увлекся, что чуть было не пропустил время начала занятий. Выключая компьютер, я почувствовал, что проголодался, но на ужин времени уже не оставалось, пора было идти в «тренажерку».

Мои опасения насчет Даны не оправдались, и вместо надутой кислой рожицы я увидел спокойное и даже почему-то улыбающееся личико девочки.

– Как настроение? – бодро спросил я.

– Отличное! – отрапортовала она.

И тут я задал совершенно дурацкий вопрос:

– Почему?

Как будто для хорошего настроения нужны причины! Для плохого да, они нужны, а хорошее настроение – вещь совершенно естественная.

– Папа похвалил нас и сказал, что мы молодцы.

– Почему? – тупо повторил я.

– Он посмотрел наши записи и мои дневники, ему понравилось.

Да, детка, немного же тебе надо, чтобы быть счастливой. Всего лишь папина похвала. Неужели и я в пятнадцать лет был таким? Что-то не припомню.

Мы снова подышали, потом поделали упражнения, потом я отпустил Дану в душ и приготовился к массажу, ширмочку расставил, полотенца постелил, все честь по чести. Приступив к массажу, я приступил и к расспросам.

– Дана, а кто такой Ванечка?

– Ванечка? – переспросила она. – Какой?

– Ну, твоя бабушка говорила, что собирается каждую неделю ездить на кладбище к дедушке и Ванечке.

– А, это ее младший сын, он умер совсем маленьким, лет десять ему было, что ли, или девять.

Еще не легче! Бабкин муж умер, как она сама заявила, десять лет назад, а когда же умер этот Ванечка? Тридцать лет назад, пятьдесят, сто?

– То есть это было очень давно, – осторожно уточнил я.

– Ну да.

– А отчего он умер? Несчастный случай?

– Нет, просто умер. Он был даун, а дауны долго не живут.

– И ты его совсем не помнишь?

– Да вы что! Когда Ванечка умер, папа с мамой даже еще знакомы не были.

Н-да, давненько дело было… Странновато выходит. Ну да ладно, разбираться – не мое дело, мое дело – собирать информацию, а разбираться с ней Нана будет.

– И вчера вся ваша семья ездила на кладбище, – утвердительно заявил я.

– Ну да.

– А Костик и его мама не ездили, они в цирк ходили.

– Ну да, – снова подтвердила Дана.

У нее что, проблемы со словарным запасом? Я стараюсь изо всех сил, выводя разговор на молодую мамочку с мальчиком, а кроме «ну да», ничего в ответ не получаю.

– Что же они на кладбище не поехали?

– Так они Ванечку не знали и дедушку не знали. Они вообще не из нашей семьи.

– А из чьей же?

– Ну, тетя Лена – мамина дальняя родственница, совсем дальняя, просто так получилось, что она приехала в Москву и осталась совсем одна с ребенком, вот мама и взяла ее к нам жить. Вообще-то мама ее почти не помнит, они в разных городах жили и раньше даже не встречались, просто слышали друг о друге.

Вот это благотворительность! Иные люди и близких-то родственников к себе жить не берут, а тут вообще малознакомая дальняя родня. Может, зря я пытаюсь катить бочку на Ларису Анатольевну, и не такая уж она надменная, как мне кажется, а очень даже добрая и сострадательная тетечка. Нет, ни хрена я в людях не разбираюсь!

– Значит, тетя Лена не замужем? – продолжил я допрос.

– Я же говорю – нет.

Ну, положим, ничего такого Дана не сказала, она говорила только, что Лена осталась одна с ребенком, так это когда было? Может, пару месяцев назад, а может, и все пять лет прошло, за это время много чего могло произойти.

– А где отец Костика?

– Да понятия не имею! Какая мне разница?

– И давно тетя Лена у вас живет?

– Давно. Она еще беременная была, когда к нам приехала.

Вот теперь мне все стало понятно. Беременная была… Ах ты ж елки-палки! То есть старорежимные родители из маленького добропорядочного городка выгнали из дома бесстыжую дочь, пригулявшую ребеночка невесть от кого, и она кинулась за помощью к Ларисе Анатольевне. Мое воображение тут же дорисовало картину вполне житейскими деталями: отцом ребенка был некий москвич, оказавшийся в том городке проездом или по делам, соблазнил красивую девушку, наобещал ей кучу всего, оставил свой телефончик (адресок? Нет, вряд ли, скорее только номер телефона, причем мобильного, который легко сменить и скрыться) и отбыл. Когда последствия неосмотрительного поведения обнаружились и строгие родители отказали дочери-блуднице от крова и пищи, та ринулась в Москву искать возлюбленного, а того и след простыл, то есть номер телефона оказался недействующим. Глубоко беременная девушка Лена стала звонить всем родственникам подряд, прося помощи или хотя бы совета, и кто-то ей подсказал, что в Москве давно уже счастливо и богато живет Лариса, дочка дяди Толи, сына дедушки Богдана. Вот так все и вышло. Теперь все срослось.

Я похвалил себя за хорошую память и внимание к деталям. Ведь сам Михаил Олегович мне при первой встрече сказал, что его жена родом с Украины и что дочь она назвала Богданой в честь деда. А что? Может, я и не совсем потерян для сыщицкого дела? Во всяком случае, в этот момент я чувствовал себя Эркюлем Пуаро, никак не меньше.

Успех меня окрылил, и я решил пойти чуть дальше намеченного плана.

– Дана, ты, наверное, любишь поэзию?

– Я? – Она даже приподнялась, опершись на локти, и уставилась на меня в немом изумлении. – С чего это?

– А что, разве не любишь?

– Да ну, полный отстой.

– Странно, – лицемерно заявил я.

– А чего странного? Кто ее сейчас любит? Стихи – это прошлый век, несовременно.