Все не так - Страница 31

– Правда, – согласился я.

Жить хотелось прилично, особенно в рассуждении грядущих визитов многочисленных очаровашек.

– И еще одно, – капитан проводил глазами мой паспорт, который я старательно засовывал во внутренний карман ветровки, – не забудь, что бабкина регистрация у тебя через месяц заканчивается. Ты поговори с Михаилом Олеговичем, он мужик нормальный, пойдет навстречу. Их домработница Нина тоже у них зарегистрирована. Правда, она у них и живет, но, я думаю, он тебе не откажет.

Вот это осведомленность! В жизни не слыхал, чтобы участковые так работали.

– А ты что, знаком с Руденко?

– Ну как сказать… Все, что мне нужно, я про них знаю. Да в общем, смешно это… Когда Михаил Олегович купил целый этаж, он же там огромный ремонт затеял, с перепланировкой, вот и посыпались бесконечные жалобы от других жильцов: то воду перекрывают, то электричество отрубают, то сверлят и долбят целыми днями. Что ни день – звонок участковому, соседи вызывают, ругаются, приходилось на месте разбираться. Так и познакомились. И потом, семья состоятельная, попадает в группу риска, сам понимаешь.

Распрощавшись с печальным участковым, я вернулся к месту службы, как раз время обедать подошло.

На сей раз трапезу я делил с Даной и Артемом. Вообще-то я собирался поговорить с мсье Дефоржем наедине, без Даны, но потом решил не деликатничать: дело-то общее, и в результатах Дана должна быть заинтересована не меньше меня.

– Слушайте, ребята, – начал я без обиняков, – можно как-то устроить, чтобы Дана во время ваших занятий не перекусывала?

Очкарик бросил на меня понимающий взгляд и тонко улыбнулся, но девочка тут же ринулась грудью защищать любимого гувернера.

– Но Артем у нас завтракает, так всегда было, с самого начала. Не понимаю, почему вам это мешает. Завидно стало, да?

Ну вот, а я-то уж и поверил, дурак, что Дана действительно умная девочка. Разговоры на уровне детского сада. Завидно! Чему завидовать-то? Тому, что он может вставать не так рано, как я? Тьфу! Противно, ей-богу.

– Я тоже у вас завтракаю, – возразил я, стараясь, чтобы мое разочарование в Дане оказалось не очень заметным. – Но это не выливается в блюдо с плюшками, которое приносят на мое рабочее место и с которого ты, Дана, постоянно таскаешь то, что тебе нельзя. Ничего другого я в виду не имею.

Девочка надулась и уткнулась в свою тарелку, на которой добросовестная Нина подала ей нечто скучное и не очень привлекательно выглядящее. Артем тихонько фыркнул и кивнул мне:

– Ладно, Паш, я все понял. Скажу Нине, чтобы приносила умеренную пайку, только для меня одного. На подносе ничего лишнего не останется.

– А я? – Дана подняла голову и возмущенно посмотрела на нас. – Я же тоже завтракаю вместе с Артемом, когда мы начинаем заниматься. Мне что, голодной ходить?

– А ты завтракай до начала занятий, в столовой, как положено, – отпарировал Артем.

– Но я не успеваю! Папа велел, чтобы мы с Павлом занимались с семи до девяти, а в девять начинаются наши уроки. Когда мне завтракать?

– Ну хорошо, оставим все как есть, – сдался я. – Нина подает вам завтрак, но не один на двоих, а два разных. И Дана ест только то, что разрешено, а насчет порции Артема надо ее предупредить. В общем, ребята, мне по барабану, как вы решите вопрос со своей утренней едой, но условие жесткое: после завтрака в комнате, где вы занимаетесь, никакой пищи оставаться не должно. Ни крошки. Ни корочки. Только вода. Имей в виду, Артем, если я узнаю, что ты тайком оставляешь сладкие куски и подкармливаешь Дану, я пожалуюсь Михаилу Олеговичу. Он платит мне зарплату, и немаленькую, чтобы я добился результата. Не думаю, что ему понравится, если выяснится, что он пускает бабки на ветер, потому что ты, видишь ли, жалеешь свою ученицу. Ну, усекли, каким может оказаться результат?

По натуре я не шантажист, но мое драчливое детство научило меня, что, если сразу по-хорошему договориться не удается, приходится прибегать к угрозам.

– Хорош пыхтеть, – Артем миролюбиво похлопал меня по плечу, – все всё поняли. Мы же все поняли, да, Дана?

Та молча кивнула, продолжая с кислой миной жевать свое диетическое варево. Но мне этого показалось мало, и я продолжил пытку.

– Сколько и чего Дана съела, пока вы занимались сегодня? – спросил я Артема.

Он пожал плечами: дескать, не считал и не смотрел. Я перевел взгляд на Дану.

– Ты все записала?

Снова молчаливый кивок.

– Ну и что ты там записала? Сколько пирожков и плюшек?

– Шесть, – выдавила она.

– И как ты считаешь, это нормально? – строгим голосом вопросил я, изображая крутого педагога.

– Ну… я сама не замечаю, как это получается… Я привыкла. Артем рассказывает, объясняет, а я…

– Все ясно, Васька слушает да ест, – сделал я печальный вывод. – Ты что, на слух науку воспринимаешь?

– А как еще? – Дана изумленно уставилась на меня. – На вкус ее воспринимать, что ли?

Нет, ничего, чувство юмора у нее есть, и реакция хорошая. Может, она и не так глупа, как мне показалось несколько минут назад. Просто она еще маленькая.

– Конспектировать надо, умники! Не слушать и жевать, а записывать за учителем.

В той школе, где я когда-то учился, нас заставляли вести конспекты по всем предметам и говорили, что навыки конспектирования нам потом очень пригодятся в институтах. Не знаю, может, кому и пригодились, я-то в институте не учился, провалился на первой попытке и загремел в армию, а после службы отправился завоевывать столицу. Однако же, судя по реакции Даны, в нынешних школах детей конспектировать не учили.

– А зачем записывать? – не поняла она. – У меня память хорошая, я все запоминаю, а потом по учебникам повторяю.