Все не так - Страница 25

– Ладно, раз ты такая умная, тогда посоветуй, как себя вести, если завтра вес не уменьшится или даже увеличится.

– Во-первых, ты всегда сможешь соврать. Дана же не смотрит на весы, так что ты ничем не рискуешь. Если главное – простимулировать ее к правильному образу жизни, то и ложь не грех. Во-вторых, можно найти сто пятьдесят объяснений тому, что это не только нормально, но даже и очень хорошо: дескать, нетренированному организму тяжело от новой нагрузки, сердце не справляется и задерживается вода, то есть возникает отек. Запомни, Паша, мы, бабы, трудностей не любим, зато мы очень любим положительные эмоции. Если от занятий с тобой у Даны будут сплошные положительные эмоции, она все выдержит и все выполнит. Обманывай, говори комплименты, нагло льсти – все, что угодно, только чтобы она верила в то, что она не безнадежна и у нее все получится.

– Думаешь? – засомневался я.

– А ты попробуй – увидишь. И еще одно: заканчивай свои стрелялки в свободное время.

– А что прикажешь делать? Канта с Гегелем читать, повышать свой культурный уровень? – съехидничал я.

– У тебя есть старушка Анна Алексеевна, вот ею и займись.

Я чуть не поперхнулся.

– То есть ты хочешь сказать, что я должен выпытывать интересующую тебя информацию у стариков и детей?

– Старики и дети – самые лучшие источники, – безмятежно улыбнулась Нана. – Они не умеют хранить секреты, ни свои, ни чужие. Дети от недостатка ума и хитрости, а старики – от недостатка общения. Они так рады, когда с ними вообще хоть кто-то разговаривает, что готовы выложить что угодно и о ком угодно. И давай, Пашенька, не тяни, проявляй инициативу, чем быстрее ты выяснишь то, что меня интересует, тем скорее я от тебя отстану. Вот тебе задание на завтра: узнать, когда умер дедушка, кто такой Ванечка и откуда взялась мамочка с мальчиком. Это минимум. Завтра вечером позвоню.

– Ну ты вообще… – Я просто-таки задохнулся от возмущения. – Ты что, будешь стоять у меня над душой, как надсмотрщик с плетью? Собираешься каждый день давать задания и проверять уроки, как в школе?

– А с тобой только так и нужно, иначе ты моментально выбиваешься из графика.

Она ласково щелкнула меня по носу и пошла к двери. Я не мог на нее сердиться. Во-первых, Нана Ким была красивой женщиной, которая мне когда-то очень нравилась, а во-вторых, она была, к сожалению, права. Со мной только так и нужно, иначе я моментально срываюсь с рельсов и пускаюсь во все тяжкие. Знаю за собой такой грех. Однако почему-то оказалось, что знаю об этом не только я один, но еще и Нана. Родители не в счет.

* * *

Второй трудовой день начался именно так, как обещал мне Михаил Олегович: когда ровно в семь утра я позвонил в дверь, мне открыла Дана, уже умытая, с собранными в пучок волосами, одетая в майку и лосины. Это жаль, я ведь опять не успел дома позавтракать и, честно говоря, сильно рассчитывал на чашку кофе с какой-нибудь едой, как накануне. Не тут-то было. Надо будет поиметь в виду, что господин Руденко слов на ветер не бросает и в точности выполняет все, что говорит. Такая обязательность в моем кругу как-то не была принята, все мы любили побалаболить, наобещать семь бочек арестантов и через пять минут напрочь забывали сказанное. Это казалось мне нормальным, и я искренне полагал, что все люди ведут себя именно так и никак иначе. Выяснилось, что я ошибся.

Вчера, перед тем как уснуть, я думал над словами Наны и все прикидывал, какие бы такие комплименты наговорить Дане, чтобы они не выглядели, во-первых, двусмысленными и неприличными, а во-вторых, не оказались слишком уж явной ложью, потому как Дана, если верить моему товарищу по несчастью Артему, вовсе не глупа. И придумал! Не зря же мама в детстве меня учила, что наши недостатки – это продолжение наших достоинств. Значит, можно с не меньшей твердостью полагать, что и наши достоинства прямо вытекают из наших недостатков. Дана – толстая, неуклюжая, заросшая жиром девушка, которая не выходит из дома и очень мало двигается. Значит – что? Правильно, движения у нее медленные, на резкие и быстрые просто нет сил. Вот из этого и будем исходить.

Первым делом я велел ей раздеться и встать на весы. Как и ожидалось, Дана снова закрыла глаза и даже слегка побледнела. Или мне показалось?

Но я зря беспокоился. Все-таки моя бывшая подруга Светка не пожадничала, когда делилась со мной знаниями и опытом, а я оказался способным учеником. Выпитая Даной за весь вчерашний день вода плюс лимфодренаж сделали свое черное дело, и дисплей весов показывал прекрасную, восхитительную цифру – 94,2. То есть минус килограмм и двести граммов за сутки. Конечно, я-то понимал, что это никакое не похудение и в ушедших тысяче двухстах граммах нет ни капли жира, одна вода, но для начала – очень даже здорово. В конце концов, вода – это тоже объем, а какая разница, сколько человек весит? Важно, как он выглядит. Если женщина на вид стройная, никому ведь и в голову не придет поинтересоваться, а сколько, собственно говоря, в ней килограммов, а если она выглядит коровой, то, сколько бы она ни утверждала, что весы ничего лишнего не показывают, она все равно останется коровой.

Так что у меня были все основания изобразить бурный восторг и начать хвалить свою подопечную. Слов я не жалел, и хотя лексический запас у меня не очень-то, даром что мама – словесница, но я выжал из себя все, что помнил. Дана расцвела прямо на глазах.

– Вы думаете, у меня получится? – спросила она робко.

– Да наверняка! Сто пудов! Теперь проверим домашнее задание, посмотрим, что ты записала в свой дневник питания. Ты ведь вела дневник, как я велел? – строго спросил я.